В речах и публикациях досужих умников - комментаторов и политологов - частенько встречается утверждение, что рабочего класса в России больше нет. Был, да весь вышел. Дисквалифицировался, спился, перешел в челноки и разноторговцы. Однако, если поверить означенным утверждениям, необъяснимым представляется тот факт, что в 2000 году Россия занимала первое место в мире по добыче природного газа (584 млрд кубометров), второе место - по добыче нефти (323 млн тонн) и производству кирпича (10,5 млд штук), четвертое место - по выплавке чугуна и стали (44,6 и 59,1 млн тонн, соответственно), по производству деловой древесины (78 млн кубометров), пятое - по добыче угля (258 млн тонн) и производству минеральных удобрений (12,2 млн тонн). Так что, невзирая на всю разрушительную "работу" реформушников, наша страна остается в первой пятерке мира по ряду важных показателей. Но тогда возникает вопрос - откуда что берется? Если рабочего класса нет, то кто производит эти миллионы тонн продукции? Бестелесные духи? Спекулянты фондовой биржи или газетные борзописцы?

Скупые и, возможно, в чем-то подправленные цифры официальной статистики приводят следующие сведения относительно численности отрядов трудящихся в различных отраслях производства:

Шахтеры - всего занятых в отрасли 0,27 млн - рабочих 0,22 млн (81%).

Пищевики - всего 1,48 млн - рабочих 1,21 млн (82%).

Отсюда видно, что почти во всех отраслях доля рабочих, непосредственно своими руками добывающих и обрабатывающих сырье, выплавляющих металл, изготовляющих детали и так далее, составляет около 80% всех трудящихся и лишь около 20% падает на инженерно-технический и управленческий персонал.

Помимо чисто производственной сферы, большие отряды трудящихся заняты в инфраструктуре: 4,14 млн на транспорте, 3,31 млн в жилищно-коммунальном хозяйстве, 0,91 млн в энергетике, 0,87 млн на предприятиях связи. Здесь также рабочие составляют до 80% . А с учетом занятых физическим трудом на торговых складах, в мастерских, НИИ, театрах и прочее численность рабочих округленно составит 20 млн человек, то есть треть от всех занятых в экономике.

Численность эта, действительно, сократилась. На заре "перестройки" шахтеры активно поддержали ее, полагая (под влиянием лживых лидеров), что крепко выиграют от разгосударствления. На деле они жестоко пострадали от так называемых "реформ", потеряв половину рабочих мест. Сильно поредел отряд строителей, сократившийся в период с 1991-го по 2000 год почти вдвое, от 9,02 млн до 5,07 млн, а также текстильщиков - с 1,84 до 0,85 млн человек, машиностроителей - от 7,7 до 4,7 млн. Почти не сократилась численность работающих в металлургии и пищевой промышленности. А в жилищно-коммунальном хозяйстве, энергетике, отрасли связи она даже несколько возросла. Несмотря ни на что, рабочий класс в России и сегодня наиболее крупный по сравнению со всеми европейскими странами.

Нынешнее положение рабочего класса определяют как "класс в себе". То есть когда нужно выпекать хлеб, водить поезда, добывать уголь - класс на месте, выполняет свою функцию. Но как "класс для себя" он вроде и не существует. Можно месяцами не платить ему зарплату, можно не допускать к органам власти - и ничего, сходит с рук.

Таким образом, на поставленный в начале статьи вопрос все цифры отвечают определенно и твердо: "Да, рабочий класс в России есть!" Он оболган, обездолен, разобщен, лишен представительства, но без него, без его повседневной работы жизнь в стране давно бы остановилась.

М. Зеленский,
сопредседатель Ленинградского комитета ученых