СТАТЬЯ ПЕРВАЯ

Часто события 9 января 1905 года понимаются несколько упрощенно: провокатор поп Гапон, большевики предупреждали, но рабочие их не послушали, поскольку еще очень сильна была наивная вера рабочих в царя; революция, как реакция на расстрел рабочих и т. п.

На самом деле все было гораздо сложнее. Для того чтобы понять хоть немного суть событий 9 января, нужно не ограничиваться рассмотрением только этого дня. Нужно посмотреть, что было до 9 января, и что было после него.

Откуда у рабочих взялась эта наивная вера в царя? Ведь петербургские рабочие 1905 года и забитые крестьяне времен пугачевского бунта - это далеко не одно и то же.

Кто такой поп Гапон? Если он провокатор, то почему, ведя рабочих на верную смерть, он сам пошел в первых рядах под пули и почему его преследовала охранка после 9-го января, а не наградила за услугу?

Какова действительная связь между 9 января и революцией 1905-1907 годов?

На эти и ряд других вопросов сегодня нужно знать ответы не только для того, чтобы верно оценивать события, 100-летие которых мы сегодня отмечаем, но и для того, чтобы ориентироваться в сегодняшней ситуации.

О ВЕРЕ В ЦАРЯ

Революция возникла вовсе не из 9 января. Кровавому воскресенью предшествовал подъем стачечного движения и стихийных восстаний на предприятиях и в селе.

Так, 1 мая 1900 г. в Харькове прошла 10-тысячная демонстрация рабочих. В 1901 году произошла крупнейшая стачка, закончившаяся серьезными столкновениями с полицией и войсками, которая получила название "обуховской обороны". В марте 1902 года были крупные стачки батумских рабочих, в ноябре - знаменитая Ростовская стачка. Летом 1903 г. стачечное движение охватило Кавказ, Украину, Крым. В 1904 году в Баку забастовало около 50 тыс. рабочих. Их борьба закончилась победой. В это же время по всей России прошли массовые выступления крестьян, которые сопровождались разграблением помещичьих усадеб.

Стало очевидно: обычных для царской России репрессий уже недостаточно для того, чтобы справиться с поднимающейся революционной волной. Правительство решило, что нужно действовать не только силой, но и хитростью и коварством. Параллельно с усилением преследования революционеров и сознательных рабочих еще в 1901-1903 гг. по инициативе начальника особого отдела департамента полиции полковника С. В. Зубатова полицейскими провокаторами начали создаваться легальные рабочие общества, например, "Общество взаимного вспомоществования рабочих в механическом производстве", "Собрание русских фабрично-заводских рабочих города Петербурга" и др.

Цель этих рабочих организаций, организуемых под покровительством царской охранки, была проста - вырвать рабочих из-под влияния социал-демократов и подчинить их воле правительства. Средства, с помощью которых эта цель должна была быть достигнута, - хитры и коварны. Замысел полковника Зубатова состоял в том, чтобы направить активность рабочих таким образом, чтобы они боролись с хозяевами, но царя не трогали. Тем самым, правительство было бы в двойном выигрыше, - и рабочее движение нейтрализовано, и мощное оружие против либеральной буржуазии в руках.

Это нечто вроде сегодняшнего "красного путинизма", представители которого не прямо выступают в защиту существующего строя, а рядятся под коммунистов. Они тоже, вроде, против капитализма, но не против всякого, а только против так называемого компрадорского. Что касается Путина, то он у них удивительным образом оказывается едва ли не главным борцом против этого капитализма. Глупо, по-детски примитивно, но это факт, что такого рода пропаганда находит сторонников не только среди рабочих, но и среди некоторых коммунистов.

Нечто подобное произошло и в 1905 году. Среди рабочих под воздействием разлагающей пропаганды зубатовцев начала массово возрождаться старая, присущая когда-то крестьянам, но существенно поколебленная в годы подъема рабочего движения, вера в "доброго царя".

О ПОПЕ ГАПОНЕ

Священник Георгий Гапон был одним из активистов зубатовских рабочих обществ. Он не только забивал голову попавшим под его влияние рабочим поповщиной и насаждал прямо таки мистическую веру в то, что царь не облегчает страдания рабочих только потому, что он не знает истинного положения дел. Его деятельность была особо успешной еще и потому, что эти предрассудки он облекал в революционные фразы. Притом, эти фразы сопровождались не менее решительными действиями, чем Гапон снискал очень большую популярность среди столичных рабочих.

Под воздействием гапоновской агитации с 7 января в Петербурге началась забастовка, которая уже к 8 января стала всеобщей. Во всех районах города в помещениях зубатовского "Союза русских рабочих" проходили ежедневные собрания. На них принималась петиция к царю, в которой излагались те же требования, которые выдвигали социал-демократы (начиная 8-часового рабочего дня, и заканчивая требованием созыва собрания народных представителей на основе равного, прямого и тайного голосования), только без требования "Долой самодержавие!" На собраниях, выступали, разумеется, и социал-демократы, которые предлагали включить и это требование, но рабочие его отвергали. При этом руководители собраний, как пишет Ленин в статье "Канун кровавого воскресенья", добавляли: "Если царь не даст, тогда наши руки развязываются, - значит, он враг наш, и тогда уж мы выступим против него, развернув красное знамя. Если прольется наша кровь, она падет на его голову".

По призыву Гапона свыше 140 тысяч рабочих с женами и детьми 9 января 1905 года направились к Зимнему дворцу, чтобы вручить царю петицию со своими требованиями. Мирное шествие было встречено пулями. Даже по данным правительственного сообщения о событиях, было убито 96 и ранено 330 рабочих. Но эти данные, понятно, были весьма приуменьшены. Например, 13 января журналисты подали министру внутренних дел составленный репортерами список из 4600 чел. убитых и раненых. Но и эти данные вряд ли могут считаться полными и достоверными.

Очень интересно отношение Ленина к фигуре попа Гапона. В своей статье "Поп Гапон" он пишет о том, что, с одной стороны, все говорит о том, что он - провокатор. Но это, - говорит Ленин, - не исключает и того, что Гапон является орудием провокационного плана бессознательно, что субъективно он - искренний христианский социалист, революционер. После кровавого воскресенья Ленин уже с полной уверенностью говорит об искренности Гапона. В качестве доказательства он приводит строки из воззвания Гапона, написанного по результатам событий 9 января:

"Товарищи, русские рабочие! У нас нет больше царя. Река крови протекла сегодня между ним и русским народом. Пора русским рабочим без него начать борьбу за народную свободу!"

Конечно, у Ленина из-за этого письма не исчезло подозрение в том, что Гапон - провокатор, но он считал, что дело не в том, провокатор Гапон или нет. Важнее было то, что Гапон точно выразил как иллюзии многих отсталых рабочих насчет "доброго царя", так и разочарование по этому поводу, полное исчезновение этих иллюзий после 9 января.

В статье "Царь батюшка и баррикады" Ленин пишет: "Логика классового положения пролетариата оказалась сильнее ошибок, наивностей и иллюзий Гапона".

"Пролетариат порвал рамки полицейской зубатовщины, и вся масса легального рабочего общества, основанного для борьбы с революцией, пошла вместе с Гапоном по революционному пути". Это уже из статьи "Первые уроки", написанной в начале февраля.

Написанное Гапоном "Открытое письмо к социалистическим партиям России", в котором содержался призыв к соглашению между различными революционными партиями для осуществления вооруженного восстания, направленного на свержение царизма и установление революционного правительства, Ленин поддержал. Единственное условие, которое он при этом ставил, состояло в том, что революционные партии, оттенки, направления не должны "сливаться", что необходима полная ясность и определенность позиций революционного пролетариата по отношению к остальным участникам революции.

Даже тогда, когда Гапон был разоблачен как провокатор и убит эсерами, с которыми он сотрудничал после январских событий, Ленин не поменял своей точки зрения на его роль в революции.

В статье "К вопросу о событии 15 января" в 1912 году он пишет:

"Хорош бы был рабочий или рабочий вождь, который бы не отличил начавшегося своеобразного пробуждения масс в гапонаде от провокатора Гапона, от провокаторов полицейских, толкавших Гапона".

Ленин умел проводить такое различение мастерски. Он умел чутко увидеть революцию там, где ее никто не ждал.

В августе 1918 года на митинге в Политехническом музее Ленин еще раз вспомнил о Гапоне. И вот в каком контексте:

"Революцию нельзя учесть, революцию нельзя предсказать, она является сама собой. И она нарастает и должна вспыхнуть. Разве за неделю до Февральской революции кто-либо знал, что она разразиться? Разве в тот момент, когда сумасшедший поп вел народ ко дворцу, кто-либо думал, что разразится революция 1905 года? Но революция нарастает и должна неминуемо произойти".

Ленин был полностью уверен как в 1905 году, так и до конца своей жизни, что революцию невозможно остановить никакими репрессиями и никакими провокациями. Даже задушенная силой, потопленная в крови революция не является еще поэтому проигравшей. Революционный опыт масс живет потом в поколениях. И всякая последующая революция потом начинает не сначала, а с того пункта, на котором остановилась предшествующая.

Единственная опасность, которую он считал для революции смертельной, - это была "неопределенность целей и средств их достижения" у революционеров. Эта неопределенность, по его мнению, неизбежно приведет к колебаниям и шатаниям именно в тот момент, когда понадобится решительность последовательность в действиях.

Наверное, поэтому борьбу за чистоту марксистского мировоззрения и полное организационное и идейное единство в партии он считал основной задачей накануне приближающейся революции.

ВЫЗРЕВАНИЕ РЕВОЛЮЦИИ: СПОРЫ О ТАКТИКЕ

Как уже говорилось, время перед 9 января 1905 года характеризовалось неуклонным подъемом рабочего движения.

Как социал-демократическая, так и буржуазная пресса того времени писала о том, что побоище было специально спровоцировано властями, что таким образом царское правительство хотело "дать урок" рабочим. Авторство этого плана приписывали дяде царя, великому князю Владимиру. Многие факты говорят, что такое предположение не лишено основания: начиная с того, что во главе рабочих стояли контролируемые охранкой зубатовцы, и, заканчивая тем, что подписание петиций и подготовка демонстрации проходили при полнейшем бездействии полиции.

Но "урок", который получили рабочие от царского правительства, получился не тот, который ожидался "учителями". Первый результат 9-го января состоял в том, что в этот день была окончательно "расстреляна" вера рабочих в царя, а с ней и влияние зубатовских обществ на рабочих. Второй результат был и вовсе противоположным тому, который ожидался. Вместо "умиротворения" "кровавое воскресенье" принесло с собой новую активизацию революционного движения.

Еще не закончились столкновения в Петрограде, как в Москве объявлена всеобщая забастовка. 13 января объявили стачку и вышли на политическую демонстрацию рабочие Риги, 14 января началась забастовка в Варшаве, 18 января - в Тифлисе, а потом и в других городах Закавказья. В течение января-марта 1905 года бастовало 810 тыс. рабочих - в два раза больше, чем за все предшествующее десятилетие.

В связи с событиями начала 1905 года произошло обострение борьбы и внутри русской социал-демократии, которая к этому времени переживала острейший кризис.

В 1903 году состоялся ІІ съезд РСДРП, на котором партия была создана, но буквально сразу же представители оппортунистического крыла, которые на съезде оказались в меньшинстве, начали работу по разложению внутри партии. Пользуясь всякого рода бюрократическими уловками и хитростями, меньшевики при содействии так называемого "примиренца" Глебова (В. А. Носков), а также Гальперина и Красина, захватили в свои руки руководящие органы партии и начали клеветническую кампанию против большевиков. Они запретили печатать работы Ленина в партийных изданиях, охаивали решения ІІ съезда РСДРП (б), скрывали резолюции протеста местных организаций, большинство которых было на стороне большевиков, всячески препятствовали созыву ІІІ съезда партии, который большевики рассматривали, как единственный выход из кризиса. Ленину пришлось выйти из редакции "Искры" и, начиная с 52 номера, она превратилась в рупор меньшевиков.

Во второй половине 1904 года напуганное революционной ситуацией в стране правительство постаралось небольшими уступками привлечь на свою сторону либеральную буржуазию, что привело к оживлению буржуазной оппозиции. Под влиянием этого движения меньшевики выступили с планом поддержки либералов. В специальном письме партийным организациям они не рекомендовали выставлять собственных требований перед правительством, а "побудить буржуазию выступать с демократическими требованиями от имени народа".

Ленин всеми доступными ему средствами разоблачал соглашательскую тактику меньшевиков. Он указывал, что возлагать надежды на либеральную буржуазию в борьбе с царизмом - значит плестись в хвосте буржуазного движения. Пролетариат, считал Ленин, должен стать во главе движения и готовить вооруженное восстание. "Дело рабочего класса, - писал он в брошюре "Земская кампания и план "Искры"", - расширять и укреплять свою организацию, удесятерить агитацию в массах, пользуясь всяким шатанием правительства, пропагандируя идею восстания, разъясняя необходимость его".

"Тактика хвостизма и тактика революционной социал-демократии", - так назвал Ленин работу, в которой разъяснял различие между подходами большевиков и меньшевиков и в которой требовал решительного отмежевания от тактики поддержки либеральной буржуазии в ее половинчатой борьбе против царизма.

Нужно признать, что даже далеко не все большевики поддерживали решительность Ленина. Многие выступали за то, чтобы как-то примириться со сторонниками новой, меньшевистской "Искры", многие пугали, что партия погибнет, если порвет с меньшевиками.

Но Ленин был непреклонен.

"Либо мы сплотим действительно железной организацией тех, кто хочет воевать, и этой маленькой, но крепкой партией будем громить рыхлое чудище новоискровских разношерстных элементов, либо докажем своим поведением, что мы заслуживаем гибели…", - писал он в письме А. А. Богданову и С. И. Гусеву.

"Чем ближе подходит момент революции… тем строже должна партия пролетариата охранять свою классовую самостоятельность и не позволять топить своих классовых требований в воде общедемократических фраз" (ПСС, т. 9, с. 132). Вот стратегия, на которой настаивал Ленин.

Борьба за чистоту марксизма и за самостоятельность пролетарского движения принесла свои плоды. 21 из 29 местных комитетов партии поддержали идею созыва съезда. На съезд были приглашены все организации, но меньшевики собрались отдельно в Женеве. По причине того, что там присутствовали делегаты только от 8 комитетов, они назвали свое мероприятие конференцией партийных работников. ІІІ съезд состоялся в апреле 1905 года.

На съезде были приняты решения, говорящие о том, что пролетариат, не смотря на то, что предстоящая революция будет иметь буржуазно-демократический характер, должен не просто поддержать буржуазию, а возглавить революционное движение. Большевики исходили из того, что российская буржуазия не была заинтересована в свержении царя, а стремилась только ограничить его власть, пойти с ним на сделку. Союзником пролетариата могло быть только крестьянство и пролетариат должен поддержать его справедливые революционные требования, вплоть до конфискации в пользу крестьян помещичьих, казенных, церковных монастырских и удельных земель.

По-другому оценили ситуацию меньшевики на своей конференции. Они считали, что дело рабочих в буржуазной революции - поддерживать буржуазию, не допускать решительных действий масс, чтобы не оттолкнуть буржуазию от революции. Особенно боролись они против линии на вооруженное восстание, поскольку, по их мнению, оно отпугнет буржуазию.

Жизнь показала, насколько далеки были от действительности меньшевики со своим "реализмом", и как точно большевики угадали тенденцию развития революции. Они не побоялись порвать со старыми представлениями о партийной работе, с пережитками времен кружковщины, переступить через изжившие себя партийные авторитеты типа Плеханова, перешедшего на сторону меньшевиков. Ленин считал, что нужно не боятся инициативы снизу, нужно делать ставку на молодежь.

11 февраля 1905 года он писал в письме А. А. Богданову и С.И. Гусеву:

"Нужны молодые силы. Я бы советовал прямо расстреливать на месте тех, кто позволяет себе говорить, что людей нет. В России людей тьма, надо только шире и смелее, смелее и шире, еще раз шире и еще раз смелее вербовать молодежь, не боясь ее. Время военное. Молодежь решит исход всей борьбы, и студенческая и еще больше рабочая молодежь. Бросьте все старые привычки неподвижности, чинопочитания и пр. Основывайте из молодежи сотни кружков впередовцев ("Вперед" - так называлась тогда газета большевиков - В. П.) и поощряйте их работать вовсю. Расширяйте комитет втрое приемом молодежи, создавайте пяток или десяток подкомитетов, "кооптируйте" всякого и каждого честного и энергичного человека. Давайте право любому подкомитету писать и издавать листки без всякой волокиты (не беда, если ошибется: мы во "Впереде" "мягко" поправим). Надо с отчаянной быстротой объединять и пускать в ход всех революционно-инициативных людей. Не бойтесь их неподготовленности, не дрожите по поводу их неопытности и неразвитости. Во-1-х, если вы не сумеете организовать и подтолкнуть их, то они пойдут за меньшевиками и Гапонами и той же своей неопытностью навредят впятеро больше. Во-2-х, учить будут теперь в нашем духе события" (ПСС, т. 9, с. 247).

Не прошло и полугода, как правота ленинских слов полностью подтвердилась. Русская революция выдвинула сотни и тысячи молодых вождей из самых разных слоев общества. Восстания вспыхивали одно за другим, и события часто заставляли действовать в большевистском духе даже тех людей, которые до этого никогда не имели контактов с социал-демократами.

Продолжение следует